География мировых посевов генно-модифицированных растений расширяется, а значит, технология, окруженная страхами и возражениями, постепенно будет выходить из-под запретов. Продукты, полученные с помощью генной инженерии, могут войти в рацион наравне с обычными, а может быть, и вытеснить последние. Роскачество разбиралось, как этот тренд может повлиять на здоровье и окружающую среду в будущем.
Правительство Великобритании после выхода страны из состава ЕС объявило, что намеревается упростить правила контроля, сопутствующие вводу новых генетически отредактированных культур в сельское хозяйство, сообщает некоммерческая потребительская организация «Which?» .
ГМО – это какой-либо организм (чаще всего это растения, но могут быть и животные), генотип которого изменен с помощью технологии генной модификации. Простыми словами, в гены этого организма добавили ДНК от другого организма, чтобы наделить первый определенными свойствами второго. Например, ученые могут взять ген морозоустойчивости и добавить его в растение, не имеющее таких свойств.
Первоначально в Великобритании будет принят закон, устраняющий необходимость для ученых подавать заявки на получение лицензии на проведение полевых испытаний генно-отредактированной культуры, которая могла быть получена и путем традиционного скрещивания. За этим последует закон, позволяющий регулировать простые генно-отредактированные культуры так же, как новые сорта для коммерческого развития.
Сторонники этого шага говорят, что мера позволит фермерам выращивать более устойчивые культуры, давать более высокие урожаи с повышенной питательной ценностью. Но противники утверждают, что это ослабление стандартов может привести к непредвиденным последствиям.
Разберем некоторые возможные последствия от распространения ГМ-культур.
Так могут ли ГМ-продукты быть опасны для здоровья человека?
– По оценкам ВОЗ, прямых доказательств вреда ГМ-продуктов нет. Ученые многих ведущих научных организаций мира не видят разницы в употреблении продуктов с измененными генами и немодифицированными ДНК. За последние 20 лет площади генно-модифицированных культур в мире выросли примерно в сто раз. В России массовое возделывание генетически модифицированных сельскохозяйственных культур под запретом, но можно использовать ГМ-компоненты в пищевой продукции при условии нанесения соответствующей маркировки. Также следует отметить, что ГМ-корма допускаются для продуктивных животных, продукция от которых поступает непосредственно в пищу людям. Таким образом, за редким исключением, в пищевой цепи большинства населения ГМО в том или ином виде присутствуют.
– Термин «генетически модифицированный организм» ничего нам не сообщает о свойствах этого организма. Потому что важен не сам факт внесения мутаций и какими методами они внесены (генной модификацией или традиционной селекцией), а какие гены они затрагивают. Например, бывало, что в процессе селекции отбирались гены, повышающие содержание соланина в картошке, а это токсичный гликоалкалоид , поэтому картошку приходилось отзывать с рынка. Как и селекционные сорта, ГМО бывают разными. Есть растения, устойчивые к вредителям, к вирусам, с повышенным содержанием тех или иных питательных веществ. Оценивать каждое растение надо в отдельности независимо от того, каким методом его получили.
Но все же стоит добавить, что на сегодняшний день нет ни одного человека, который бы умер из-за употребления в пищу ГМ-растений или ГМ-животных. Нет принципиальных различий между ГМ-продуктами и обычными с точки зрения безопасности. Некоторые полагают, что «если продукт генно-модифицированный и я его съем, то тоже как-то генно-модифицируюсь». Но это так же странно утверждать, как «если я съем вареное яйцо, то я сварюсь».
– Рассуждая о теоретической опасности самих ГМО, нужно говорить не о технологии генной модификации, а оценивать, какие свойства появляются в растении. Так, одно из первых исследований (опубликовано в 1999 году в журнале The Lancet), породивших страхи вокруг ГМО, связано с опытами над мышами и модифицированным картофелем, в который встроен ген лектина. Лектины – это растительные белки, обладающие токсичными свойствами. Они препятствуют усвоению питательных веществ, приводят к ожирению и аллергии. Ожидаемо, что для мышей, употреблявших такую ГМ-картошку, она была, мягко говоря, неполезной. Никто и не отрицает, что можно с помощью генной инженерии вывести токсичный сорт любого растения, но в коммерческих целях никто такие растения не производил, – пишет Александр Панчин в книге «Сумма биотехнологий».
Связано ли возделывание ГМ-культур с использованием более опасных пестицидов?
ГМ-технологии позволяют создавать растения с различными свойствами: дающие более питательные плоды (с большим количеством витаминов и микроэлементов), устойчивые к заморозкам или непривлекательные для вредителей. Как раз последнее означает отказ от большей части пестицидов, применяемых для уничтожения насекомых. Ведь химикаты попадают в растения, а затем могут оказаться и в обычных магазинных продуктах. Однако потребность в некоторых гербицидах останется. Например, для борьбы с сорняками.
Одна из волн протеста против ГМО в США была связана с использованием глифосата (он же «Раундап»).
– Глифосат – это гербицид, то есть средство от сорняков. Его начали использовать еще до появления ГМО. Работает это так: поливаем поля, сорняки умирают, сажаем растения. Но ученые смогли создать разновидности ГМ-растений, которые устойчивы к глифосату. Тогда использование гербицида становится возможным не заранее, а во время выращивания растений. Но надо отметить, что далеко не все ГМО устойчивы к глифосату, – говорит Александр Панчин.
Как и любой пестицид, глифосат может попасть в растения и в некотором количестве остаться в конечном продукте. По мнению противников ГМО, этот пестицид является канцерогеном, то есть приводит к раку, а выращивание устойчивых к гербициду ГМ-растений приведет к большему количеству продуктов со следами глифосата.
В 2015 году Международное агентство по изучению рака отнесло «Раундап» к группе потенциальных канцерогенов. Однако JMPR не нашел доказательств, что глифосат в тех количествах, что остаются в растениях, действительно может вызывать рак.
Ссылаясь на это, Кодекс Алиментариус не запрещает использование глифосата в качестве гербицида.
Не стоит забывать, что пестициды, применяемые для защиты обычных растений, также могут быть небезопасны в количествах, превышающих допустимые, и возделывание ГМ-культур поможет от них отказаться.
Скажется ли распространение ГМО на изменении климата?
С одной стороны, генная инженерия дает возможность, например, выращивать быстрорастущие деревья – и это позволит реже вырубать обычные, а заодно и дополнительно очистит воздух. С другой – технология позволяет выращивать устойчивые для вредителей растения. Это позволит сохранить урожай, но также может привести к исчезновению части насекомых-вредителей: они попросту вымрут от голода. Если верить теории «эффекта бабочки» , вмешательство в природу может повлечь за собой непредвиденные последствия, в том числе и для климата.
главный научный сотрудник Центра по проблемам экологии и продуктивности лесов РАН
– Многие насекомые-вредители не природные обитатели земель, которые отданы под сельское хозяйство, а появились вместе с завозными растениями, а потому их уничтожение не пошатнет пищевую цепочку. Пример такого вида – колорадский жук. Не было картофеля – не было жука. Как-то я был на его родине, в Перу. За все время поездки я увидел лишь одного жука. Почему так мало? Потому что он встроен в пищевые цепи местных экосистем, то есть его поедают другие насекомые или животные, обитающие в Перу. А у нас его никто не поедает, зато он поедает картофель. Он очевидный интродуцент (новый для данного региона вид, намеренно или случайно введенный человеком), и о его голоде и вымирании совсем не надо переживать. Мы все равно уничтожаем вредителей и сейчас – с помощью пестицидов. Но они действуют не только на вредителей, но и на окружающие экосистемы: например, накопление и распространение пестицидов в биосфере некоторыми учеными рассматривается как причина начала массового вымирания насекомых по всей земле (в том числе пчел).
На самом деле у экосистем есть потенциал самовосстановления, то есть сравнительно небольшие воздействия, скорее всего, как-либо компенсируются (например, птицы, которые питались исчезнувшим видом насекомых, будут поедать другой вид). Однако всему есть предел. Скажем, исчезновение большого количества насекомых приведет к исчезновению растений, ими опыляемых. Тогда и состав растительности по всей планете сильно изменится, а это скажется на поглощении углерода. Однако точно просчитать суммарные эффекты не так просто.
Что же касается специального выращивания ГМ-деревьев для влияния на экологию, то, действительно, модификация деревьев, направленная на их быстрый рост, внедряется в лесное хозяйство. Яркий пример – быстрорастущий эвкалипт. Он высаживается в основном на лесных плантациях (не в России), где деревья выращиваются для заготовки древесины и срубаются с периодичностью в 7–12 лет (для сравнения: возраст рубки для лиственных пород в России – 50–60 лет, для хвойных – 80–100).
Однако, как и в случае с сельскохозяйственными ГМ-культурами, возникают вопросы по поводу связанных с выращиванием ГМ-деревьев рисков. Например, тот же быстрорастущий ГМ-эвкалипт (но это не единственная порода, которая выращивается на ГМ-плантациях), происходящий из Австралии и активно растущий в теплых регионах мира, совершенно не встраивается в местные экосистемы в других регионах. Из-за этого в эвкалиптовых насаждениях практически отсутствует травянистый ярус, почти нет насекомых и других животных.
Другая ситуация, если ГМО получены на основе древесных пород, свойственных той или иной местности. К примеру, генетики из Института биоорганической химии РАН сообщили о создании генно-модифицированных березы и осины, которые растут на 20% быстрее, чем обычные. Сейчас производятся экспериментальные испытания этих деревьев при плантационном выращивании. Потому, если речь идет о создании лесов, предоставляющих так называемые экосистемные услуги (сохранение биоразнообразия, поглощение углекислого газа), то при восстановлении лесов нужно использовать родные для данной местности деревья. И тогда для производства бумаги, мебели, топлива и т. д. может использоваться древесина выращенных на плантации ГМ-деревьев, а естественные леса останутся нетронутыми (либо они будут вырубаться в меньшем объеме).
Период от рубки до восстановления обычного леса составляет не менее 80 лет. Если же начать широко выращивать ГМ-деревья, то примерно 20% лесных территорий мы можем отвести на плантации из ГМ-деревьев и рубить их с периодичностью 20 лет. При таком раскладе за год мы будем заготавливать древесины столько же, сколько сейчас заготавливаем со всей площади лесов. Это значит, что 80% площади можно будет оставить без рубок.
Следите за новостями, подписывайтесь на рассылку.
При цитировании данного материала активная ссылка на источник обязательна.
